Кризис среднего менеджмента

Предлагаем вниманию читателей «МП» колонку Евгения Ю.ДОДОЛЕВА, которая должна была быть напечатана в минувший понедельник в журнале «Профиль», но по соображениям внутрикорпоративной цензуры была снята из номера.

Кризис среднего менеджмента

Сейчас в полный, незаметно подкравшийся рост встала проблема пресловутых кризис-менеджеров. Ну поскольку, дело ясное, кризис. Глава инфо-вещания «ТВ-Центра» Михаил Пономарев сетует, что в контексте нынешней паники зачастую принимаются разумные вроде бы (уместнее – сакраментальное «как бы») бизнес-решения; при этом вместе с водой выплескивают и дитя. Один из таких «военспецов» наехал на Михаила, почему у него, мол, в аппаратной десять человек. Новости идут десять минут – десять человек, идут полчаса – тоже десять. Пришлось бдительному «комиссару» аккуратно объяснить, что в штатном экипаже авиалайнера – шесть человек независимо от того, полный салон или нет ни единого пассажира. И автобусу потребно четыре колеса, даже если управляет им, как и двухколесным мотоциклом – всего один двуногий. И вороне надо два крыла, даже если задача поставлена – перелететь на соседнюю ветку. «Если сейчас такие управляющие придут, будет совсем плохо», – резюмирует ТВ-асс Пономарев.

Вполне естественно и со всех точек зрения оправдано желание привлечь грамотных экспертов с незамыленным взглядом, которые могут легко, без оглядки на сложившиеся традиции «рубить косты» и без пульсирующих сбоев функционировать в мрачной ситуации надвигающегося хаоса. Оно, это желание, похоже, поголовно обуяло рулевых всех мастей, от скромных президентов могучих государств до могучих владельцев скромных пельменных. Только ленивый босс не мечтает ныне о спасительном кризис-менеджменте. Хотя проблема не в нем, а в… кризисе менеджмента. Многие собственники руководствуются принципом «нет пророка в своем отечестве». Ищут «варяга». Который в идеале обязан не только погрузиться в недра нового для него дела, но – прежде всего – молвить «Есть такая партия!», взять ответственность за принимаемые решения. Ведь желанный кризис-менеджмент есть не столько очевидный «набор компетенций», сколько стальная воля, бесспорная готовность к жестким, непопулярным мерам, желание и – главное! – готовность принять вызов.

Найти такого наемника непросто. Отчасти потому, что у нас, как правило, хозяева привыкли сами определять стратегию компаний, поэтому и не было – после дефолта-98 – потребности в таких специалистах. Носители русскоязычного менталитета (не путать собственно с русским этносом) традиционно считают, что высшие руководители в каждой отдельно взятой системе (цари-генсеки, главные редактора, командиры экипажей, директора пельменных, etc.) – по определению безгрешны и дело свое знают. Это с одной стороны. С другой, каждый подчиненный в глубине души полагает, что на своем посту худо-бедно разберется. Стало быть, проблема в среднем звене. Опять же, в каждой отдельно взятой системе (министры, завотделами, штурманы, шеф-повара, etc.)

На самом деле, в России первые лица обходились без кризис-менеджеров. И самый блистательный образец разруливания бюджетного дефицита продемонстрировал в позапрошлом веке Александр Второй. В условиях прессинга со стороны международных спекулянтов, которые – с подачи Австро-Венгрии и Великобритании – вели жесткую игру на понижение курса рубля, несгибаемый монарх, оправившись после отказа в займе со стороны Ротшильдов, сумел предложить имперской экономике эффективный антикризисный пакет: 1 января 1863 года он заменил екатерининскую систему винных откупов акцизами на дистрибуцию спиртного, в том же году вместо подушной подати ввел налог на «недвигу», а годом позже (в ноябре 1864 г.) аннулировал практику свободного обмена на золотые монеты кредитных билетов, обеспечение коих упало к тому времени до рекордных 8,6%.

Кстати, популярными меры эти не были. И рейтинг у царя был так себе, не царский. Это при том, что Александр Николаевич – на минуточку! – освободил треть населения подведомственной державы, подписав 19 февраля 1861 года «Манифест об отмене крепостного права» и «Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости». Но, как и подобает истинно великому кризис-менеджеру, император не парился по поводу популярности. Он парился по поводу империи.

Любопытно, что западные журналисты примеряют лекалы кризис-менеджера не к российскому президенту, а к премьеру. Анализируя ТВ-экзерсисы Владимира Путина в прямом эфире Die Presse отметила: «По нему видно, что роль кризисного менеджера для него непривычна. Обычно пышущий энергией Путин выглядит более вдумчивым, отвечает неторопливо и даже осторожно – не проронить бы неверного слова и не посеять паники».

Из отечественных олигархов открыто позиционирует себя как кризис-менеджер только Михаил Прохоров, делающий акцент на таких моментах своей бизнес-биографии, как нивелирование последствий вышепомянутого дефолта, выстраивание «Норникеля» и «развод» с партнером по «Интерросу». По его теории, прежде всего надо избавиться от «Шести иллюзий». Во-первых, старой доброй экономики уже не будет: грядет переоценка конкурентных преимуществ, нас ждут новые мультипликаторы и риски. Второе: доверие не купить, «это как отношения врача и больного – оба должны понимать, что происходит, и верить в то, что курс прописанных лекарств поможет, а если доверие исчезает, больной займется самолечением, что сейчас и происходит». Миф номер 3: «Национализация – это плохо»; отнюдь, и, стало быть, закономерно, «что государство в ближайшем будущем будет владеть большим количеством реприватизированного имущества». Четвертая иллюзия: «Сохраним золотовалютные резервы и крепкую национальную валюту»; придется выбирать, либо – либо. Предпоследний миф – о сохранении доходов населения: «рост зарплаты, опережающей производительность труда, уже невозможен». И наконец финальное: «Все заявленные меры обязательно реализуем», нет, нет и нет, не надо стесняться маневра, оперативность – залог успеха при нестабильной ситуации.

Надо учиться на ошибках, как банально это ни звучит. Во время краха фондовой биржи в 1907 году знаменитый Джон Морган сумел уговорить других банкиров помочь собственными ресурсами банковской системе США, и спустя несколько лет, в 1913-ом, конгресс основал Федеральную резервную систему (FRS). Это антикризисные меры премиум-класса.

Так же как и создание регуляторов фондового и финансового рынков – Федеральной корпорации по страхованию вкладов (FDIC) и Комиссии по торговле ценными бумагами (SEC) после Великой депрессии 1929 года.

Увы, лишь время уполномочено быть беспристрастным судьей. Пример: американская стагфляция 70-х. Жесткое введением эмбарго на ввоз нефти и крах Бреттон-Вудской денежной системы вынудил тогдашнего главу ФРС США Пола Уолкера ограничить рост денежной массы. В результате инфляцию притормозили (к началу 1983), но был спровоцирован спад US-экономики.

Прошлогодняя катастрофа с ипотечными деривативами в США генерировала не только опасный обвал рынка, но и – «кризис доверия». В наступившем году нас ждет экономическая рецессия, волна национализаций, взрывная безработица и… разрушительный произвол кризис-менеджеров. Всех уровней и мастей.

Кстати, десять лет назад, Михаил Пономарев работал на канале «ТВ-6 МОСКВА», которым рулил в ту пору его однофамилец Александр Пономарев. Хорошо помню как в 1999 году Борис Березовский назначил «канального» комиссара, в задачу коего входило соблюдение «генеральной линии партии и правительства». Именно комиссара, ответственного за политическую составляющую. Хотя величали его, конечно же, кризис-менеджером. Кризис тогда, напомню, был совсем другого рода. И совсем иного плана требовались менеджеры. Замечу, что, в отличие от Пономарева, другие руководители ведущих (в своих отраслях) СМИ, входившие тогда в серый штаб Бориса Абрамовича, – чудесным образом и ныне на своих местах. Потому что мега-профессионалы обходятся без комиссаров?


Евгений Ю. Додолев

Владелец & издатель.

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Освободите свой рюкзак
Картинки с ярмарки
Для посиделок с друзьями
История храброго Мышонка
Каллас навсегда
DVD-обзор
Без содрогания не послушаешь


««« »»»