Незабвенные «школьные» гады

Рубрики: [Однако]  [Шоу-биз]  

У каждого явления, каким бы одномерным оно ни казалось, всегда есть оборотная сторона. Как у Луны. Есть она и у полемики вокруг сериала «Школа», которая разделила на два враждующих лагеря наше медийное сообщество.

Ничто не предвещало столь мощного резонанса. Cериал как сериал. Ничем особым не отличающийся от других таких же – драматические коллизии, характеры, взаимоотношения между героями и сюжетные ходы достаточно банальны. И легко переносятся из экстравагантной «Школы» в любой подобный формат. Хоть бразильский, где тоже случаются школьный секс, романы с учителями, абсолютное зло и невинные жертвы. Отличает «Школу» от ТВ-собратьев техника съемки (вообще нехарактерная для таких телепродуктов), манера игры (без излишней аффектации), и разговорность речи, которая категорически не принята на нашем ТВ. Короче, девушку прикинули по-молодежному, отучили от провинциальных манер, модно причесали, прикольно накрасили и отпустили гулять. Чуда не произошло – рейтинги с самого начала были стандартными. И казалось бы, обсуждать нечего.

Однако СМИ всполошились не на шутку. «Врага почуял он, и вой, протяжный, жалобный как стон, раздался вдруг…» – приблизительно так отреагировала медиа-общественность на появление экзотического фильма о жизни подростков, сделанный двадцатипятилетней Валерией Гай Германикой. Девушкой непростой, очень талантливой и совершенно «несистемной». И вот посыпались, как из рога изобилия, интервью с возмущенными чиновниками, психологами, учителями и депутатами. Журналисты усердствовали со своей стороны, и все выглядело так, словно зрители безумно оскорбились, увидев жизнь такой некрасивой, неромантичной, бездуховной и мрачной, якобы категорически не похожей на то, что их окружает.

После первой волны атаки последовали пространные разъяснения создателей проекта, в том числе и режиссера картины. Но пояснений оказалось недостаточно, чтобы остановить волну возмущения. Тогда стали высказываться люди, которые обычно подобные вещи не обсуждают. Развернулись настоящие баталии в блогах. Стенка двинула на стенку. У противников сериала оказались более умные оппоненты, что только разозлило атакующих. «И начал он сердито лапой рыть песок, встал на дыбы, потом прилег, и первый бешеный скачок мне страшной смертию грозил…».

Достаточно резко прозвучал в эфире «Эха Москвы» интеллигентный по форме, но жесткий по сути ответ «отцов» сериала – Константина Эрнста и Игоря Толстунова. Аккуратно подбирая выражения, они вежливо объяснили аудитории, что «Школа» – произведение художественное, режиссер – не девочка с улицы, а признанный мастер, обладатель кинопремий и не только отечественных – фильм Гай Германики «Все умрут, а я останусь» был удостоен Особого Упоминания (Mention Sp?ciale) жюри на Каннском фестивале в конкурсе «Золотая камера».

Не удержался от комментария даже Владимир Путин: в разговоре со студентами он отчетливо проговорил, что сериал «Школа» имеет право на существование, что вещь может и спорная, но интересная. После повтора реплики премьера в итоговом воскресном выпуске программы «Время» противник приуныл. «Удар мой верен был и скор. Надежный сук мой, как топор, широкий лоб его рассек. Он застонал, как человек, и опрокинулся…».

Казалось бы, теперь уж точно дискуссию можно закрыть. Тем более что страна отвлеклась от «Школы» – у того же Первого канала масса других рейтинговых (и более «народных») проектов – «Звезды на льду», «Минута славы», «Выжившие за гранью»: есть, что посмотреть. Эти форматы, заметим, никогда не вызывали ни эмоций, ни споров в СМИ. Свет сошелся клином именно на Гай Германике. Да так, что не помог даже Первый над Первым… «И вновь, хотя лила из раны кровь густой, широкою волной, бой закипел, смертельный бой!». Воистину Лермонтовская страсть. К чему бы это?

Богема от слова «Бог»

Чтобы понять подноготную феномена, надо «откатить» назад и вспомнить понятие «богема». «Богемой называют всякую интеллигентную бедноту, которая артистически весело и беззаботно переносит лишения и даже с некоторым презрением относится к благам земным» (Брокгауз &Ефрон). Богеме свойственно маргинальное сознание, то есть члены ее ставят себя вне морали. И плюют в лицо законопослушному обывателю самим фактом своего существования. Половая распущенность, криминал, нищета и шальные деньги – вот норма богемной жизни. А суть ее – искусство и высшие смыслы. Богема – свободная среда, где низы встречаются с верхами, где нет места общепринятому. Где все штучно, масштабно и запредельно. Входной билет покупается за гениальность, отмороженность или очень большие жертвы…

Богема всегда вызывала амбивалентное чувство как у элит, так и у масс народных. С одной стороны, ею восторгались, поскольку талант и внутренняя свобода всегда вызывают восторг. С другой – ее ненавидели за то, что ей можно то, что другим нельзя. За то, что она живет не по правилам. Жертвой этой амбивалентности и стала Валерия Гай Германика. Стопроцентный богемный продукт. Девочка, которой «Бог дал».

«На заре своего существования богема была маргинальной средой, олицетворяющей собой отказ от норм протестантской этики, культа труда и прочих завоеваний христианства» – это слова директора Института Культурологии Кирилла Разлогова, который в числе прочих интеллектуалов первого эшелона отстаивает право Гай Германики на существование в телевизионном пространстве. Мощная поддержка, которую молодому режиссеру оказывают думающие люди, симптоматична. Наступило время крушения старых смыслов. А значит, откуда-то должны появиться новые, и искать их следует именно в богеме. Поскольку система не способна даже на расшифровку, не то что на креатив. И умные это понимают.

Напомним, что революцию 1917 года подготовила именно богема. Это она заставила Великую Октябрьскую говорить на языке художественного авангарда. Это именно ее «беспредельный» образ жизни стал образцом для «долой стыдистов», Александры Коллонтай. Это ее нормы жизни легли в основу новой морали коммунистического общества. И это Серебряный век подготовил протесту интеллектуальную почву; благодаря его героям представители богемы оказались у руля молодого СССР. Страна Советов – завоевание богемы, а не рабочих & крестьян. В далекие двадцатые интеллектуальные маргиналы всего мира, затаив дыхание, следили, чем кончится коммунистическая авантюра – приход к власти богемы в одной отдельно взятой стране был беспрецедентным. Концовка же случилась неудачная – наступила контрреформация, маргиналов перебили, а выжившие ушли в подполье, взращивать в тиши коммуналок своих наследников – «поколение дворников и сторожей»БГ).

Потомки той богемы учились не столько в школах, сколько в семейных библиотеках, где можно было почерпнуть гораздо больше информации, нежели у советских учителей. По вопросам, касающимся истории, философии или религии образовательные учреждения СССР знаний не давали. Поэтому отпрыски интеллигентных фамилий часто заканчивали школы рабочей молодежи, а в вузах не учились вовсе. Эту славную традицию продолжила и Валерия Гай Германика с ее экстернатами, отсутствием «полноценного» высшего образования и смелостью заявлять, что море ей по колено, слава по барабану, а деньги по фигу. Лера – хрестоматийное дитя творческого подполья, среды, которая и сегодня отрицает «совок» со всей его атрибутикой. Потому что представителям потомственной богемы очевидно, что «совок» по-прежнему живет и здравствует, несмотря на удачную пластическую операцию.

Юбочка из плюша

Любопытно, что шум, связанный со «Школой», чем-то напомнил скандалы, сопровождавшие проект «Дом-2» с Ксенией Собчак. Этих двух девушек вообще часто сравнивают. Хотя они не имеют ничего общего. Собчак, при всей своей кажущейся раскованности, не является носителем маргинального сознания. Ксения всего лишь вела богемный образ жизни, что вообще свойственно представителям «золотой молодежи» (взрослела она уже в статусе мэрской дочери). Но Собчак – дитя советской системы. В то время как Гай Германика родилась и воспитывалась в диссидентской среде.

Ксения – простого происхождения. Предки со стороны отца – солдаты, волею судьбы, застрявшие в Средней Азии, мать – «тургеневская девушка» из Брянска. В истории семьи – ни кровей, ни традиций. Родители Ксении обычные провинциалы-отличники, приехавшие покорять столицу «по-системному». С соблюдением всех правил. Побеждать не штучными талантами, а смекалкой и трудом.

Иное дело Валерия Гай. Ее беспородной никак не назовешь. Об амбициях семьи говорит одно только имя. Да и фактуры хватает: дед – известный экономист Илья Дудинский, прадед – последний губернатор города Томска, участник Белого движения Владимир Дудинский. Отец Валерии – Игорь Дудинский – маргинальный интеллектуал, один из отцов российской бульварной журналистики. Школу бросил после семилетки, что не помешало ему поступить в МГУ, откуда он вроде бы вылетел за поход на демонстрацию в защиту Даниэля и Синявского. Потом, правда, поступил еще раз, но говорят, диплома не получил за «поступки, не совместимые со званием советского журналиста». В армии Дудинский не служил, бродяжничал, интеллект шлифовал в компании «южинцев» – Мамлеева, Головина, Джемаля. А эти люди были настоящей, рафинированной, богатейшей по багажу знаний и беспредельной по масштабу амбиций элитной богемой. Настоящие маргиналы духа. Наверное, поэтому Александр Дугин, сам последователь «южинцев», не смог принять участие в ток-шоу Максима Шевченко, посвященному «Школе». Ему, прошедшему все тяжкие и вернувшемуся в лоно системы, едва ли нравится «Школа», но скандальная Германика – дочь его друзей.

Ксения же, судя по ее проявлениям, вполне буржуазна, и бунтовала лишь на уровне лексики, досуга и дорогих аксессуаров, которые ей не то дарили, не то у нее же их воровали. В остальном дочь питерского мэра вела себя вполне пристойно: окончила МГИМО, аккуратно мажорила на своей поляне, в кругу плебеев-нуворишей, как и она, обласканных системой. Без брака не рожала и за всю свою почти тридцатилетнюю жизнь не совершила ни одного особо предосудительного поступка. Даже голой в глянце не снялась, что сделали вокруг нее все кому не лень. Она лишь пошумела в качестве enfant terrible, но на деле все ее головокружительные трюки под куполом были безопасным танцем на невидимом зрителю стеклянном полу.

Иное дело Германика, выросшая в более чем скромных условиях, и воспитанная людьми с протестным мышлением. Она является стопроцентным маргинальным продуктом. С системой не дружила и «университетов не кончала». Но если свести их с Ксенией в интеллектуальном поединке, то скорее всего окажется, что культурный багаж Германики перевесит все институтские знания Собчак. Потому что среда может дать много больше, чем любая школа.

Женская биография Валерии Гай так же радикально отличается от того, что демонстрирует Собчак – у Германики уже есть дочь, а вот будет ли когда-нибудь муж, – непонятно. У Собчак же точно будет муж, но вот дети… Они однозначно мешают карьере. Ксения всегда играла в хорошую девочку, которая просто весело живет, а Германика направо-налево рассказывает, как отрывалась по полной и подрабатывала порно-оператором. Она озвучивает то, что другие скрывают. Поэтому эти два схожих своей скандальностью персонажа радикальным образом отличаются на уровне «контента». И Собчак простят ее невинные шалости. А Валерии ее картины – нет…

Так почему же из-за сериала «Школа» разгорелись такие страсти? Почему отовсюду полезли злые гады с непонятными претензиями? «Школу» обвиняют в агрессии (которой нет), в распущенности (которой тоже нет), в непрофессионализме, которого нет уж точно. А что же есть? Только сама Германика – отвязная девчонка, которой предоставили площадку для экспериментов. На самом престижном телеканале страны. А она, как акын, что видит, то поет, и как талантливый штучный автор воспроизводит свой личный индивидуальный мир.

Получилось как у Дмитрия Быкова: «Смотри, как я пляшу, последний стрекозёл, смотри, уродина, на мой прощальный танец…». И стрекозел напрягся. Потому что Валерия стала шумным прорывом маргинального сознания в систему. А система, в свою очередь, затрепыхалась, словно курица с отрубленной головой – обнаружился победитель, который не съел причитающееся ему ведро помоев. Создан опасный прецедент успеха, за который не заплачено. Зафиксировано нарушение правил: Лера не дочь чиновника, нефтяного магната или бандита. И не лохушка. Она = дитя строптивой богемы!

Расчистив ей дорогу, засланные в систему казачки контркультуры сделали свой ход. Выступили пятой колонной, открыв дверь хорошо забытому старому. Ведь новые смыслы могут прийти только из маргинальной среды, которая живет по принципу «быть», а не «иметь». И первые христиане тоже были маргиналами… «Я самый плохой, я хуже тебя… зато я умею летать!» пел когда-то Петр Мамонов, и его message (посыл) актуальности не утратил. Как не утратила ценности строка другого автора: «Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах… ». «Школа» – если не Буревестник Новой Революции, то уж точно ласточка.

На самом деле работа Валерии Гай – тест, по которому уже сейчас можно определить, каким будет расклад на баррикадах, понять кто «с нами», а кто «против нас». И работает он именно потому, что его создатели не имели в виду провести опрос общественного мнения – просто так получилось. Система, со своим лицемерием, лживой моралью, отсутствием этики, утратой чувства реальности не сегодня – завтра накроется окончательно, и начнутся серьезные концептуальные баталии. Серые сойдутся с яркими, дееспособные с неспособными, бдящие со спящими, ищущие с потерянными, живые с мертвыми – короче системные с несистемными. И сколько бы ни выползло гадов, им все равно не победить. Поэтому хороша «Школа» или плоха, не имеет никакого значения. Это в любом случае шаг вперед. Причем семимильный.


М. Леско


Один комментарий

Оставьте комментарий

Также в этом номере:

Два концерта в России
Песня на двоих
Хэви-метал-шоу главного калибра
Памятник Виктору Цою
В ритмах «Зимнего вальса»
Эсхатология семьи
Любовь в интерьере
Аврил Лавинь провалилась в кроличью нору
Кроличья нора Доктора Парнаса
Опасные мечты
«Супруги Морган в бегах» или как сохранить брак


««« »»»